Некоторым известно странное чувство вины, когда невозможно определённо сказать в чём ты виноват. Это как бы вина вообще, по факту твоего существования. Она настолько привычна, что человек даже не задумывается об её иррациональной природе.
Приведу некоторые типичные ситуации и механизмы формирования иррационального чувства вины.
«Жертвуя всем ради детей» родители оказывают им медвежью услугу.
Родитель, не разрешивший собственные жизненные трудности, невольно эмоционально нагружает этим ребёнка.
Мне могут возразить: а как же мать, решившая отказаться от личных отношений, учёбы, карьеры, чтобы посвятить жизнь ребёнку.
Думаю, тут полезно снизить пафос жертвенности. Спустимся на землю. Когда карьера складывается, а с партнёром тепло и надёжно, логично дополнить это счастье появлением ребёнка. Благоприятные условия располагают к этому.
Но если жизнь складывается не так, как хотелось, включается самокритика. Трудно принять, что не удаётся изменить существующее положение вещей. И «служение» ребёнку является объясняющим обстоятельством, позволяющим не корить себя, заглушить самокритику. Это становится буквально верой. И ребёнку транслируется: ради тебя принесена большая жертва, ты в неоплатном долгу.
Логично, что такая родительская «жертва» аукается человеку фоновым чувством вины за всё подряд.
Чтобы поделиться счастьем, нужно его иметь.
Ещё один аспект отказа от собственной жизни в чью-то пользу – чувства разочарования, одиночества и нереализованности, неизбежно фонящие во взаимоотношениях. Понятно, что детская психика, биологически настроенная на волну родителя, считывает этот депрессивный фон.
Складывается парадоксальная ситуация: несмотря на декларируемое «всё ради ребёнка», мать, находящаяся в ситуации хронической фрустрации, с трудом удовлетворяет его эмоциональные потребности.
И вместо того, чтобы свободно развиваться, он подстраивается под родительское настроение, пытаясь его скорректировать. Ведь он полностью зависим от мамы. Если мама не в форме, она плохо о нём позаботится – тогда он в опасности.
Когда мама «не в ресурсе», она меньше замечает реальные детские нужды в поддержке, тепле, принятии – на себя моральных ресурсов едва хватает. Тогда, зарабатывающая и в одиночку выкармливающая своё чадо мать, самоотверженно выполняет формальные родительские функции, но на душевность и тепло сил уже нет. Не до детских капризов и выкрутасов – саму бы кто заметил и поддержал.
Вывод: помогай маме выполнять родительские функции. Отчасти происходит инверсия ролей – ребёнок становится опекуном своим родителям.
Нередко уже во взрослом возрасте такой человек безуспешно пытается решить мамины проблемы. Бесконечные попытки сделать маму наконец счастливой с постоянным чувством вины за её неблагополучие.
Вряд ли человек, отказавшийся от реализовавший своих чаяний, хронически пренебрегающий собственными потребностями, сможет чувствовать себя счастливым. Часто живущий по принципу: «я-то уж ладно, чего моя жизнь… главное, чтоб ребёнок был счастлив» – это заботящийся о других, ответственный, все понимающий человек с немного грустными глазами.
Родители – это и образец для подражания, и среда, формирующая человека. В лучшем случае от неудовлетворённых родителей дети переймут навык ставить свою жизнь на паузу, игнорировать собственные потребности, обслуживая нужды других.
Разумеется, не нужно впадать в крайности – речь не идёт об эгоистичным удовлетворении родителями собственных импульсов в ущерб детским интересам. Везде нужен разумный баланс. Но общий принцип таков: несчастный человек не сделает счастливым другого – чтобы поделиться счастьем, нужно его иметь.
Поэтому лучшее, что может сделать мать для ребёнка, – это навести порядок в собственной жизни и постараться стать счастливой.
Маме должно быть хорошо! Тогда и ребёнку перепадёт счастья от мамы.
