Здравствуйте, Ольга! Хочу поделиться, что, вчитываясь ваш вопрос, я будто бы соприкоснулся с ощущением надвигающейся беды, заметил импульс что-то скорее делать, бежать, спасать. При этом почувствовал растерянность, беспомощность. Предполагаю, вы также испытываете непростые чувства.
Чтобы разложить ситуацию по полочкам, предлагаю порассуждать рационально и беспристрастно.
Самый простой и очевидный шаг для выхода из запойного состояния – обратиться к соответствующему врачу. При помощи эффективных и недорогих медикаментов он купирует абстинентные расстройства, скорректирует работу сердечно-сосудистой системы, снизит влечение к алкоголю, поможет наладить сон. Но несмотря на доступность медицинской помощи пациент продолжает пить и сетовать на невозможность выйти из запоя. Значит, существуют другие психологические причины.
Роберт Резник, американский гештальт-терапевт, сказал: чтобы понять намерения человека, я смотрю на его ноги — куда они идут. Лично я согласен с таким подходом — истинные намерения проявляются в действиях. Одно дело если человек прикладывает усилия, совершает конкретные шаги для достижения декларируемой цели, но что-то не получается, и он просит помочь. Иная ситуация, когда больной сетуют на трудности, не предпринимая реальных шагов для их разрешения.
Помочь возможно тому, кто сам что-то делает. Невозможно изменить чужую жизнь. Мне возразят: он жалуется, просит помочь — значит правда хочет перемен, трезвости.
Во-первых, можно в действительности не хотеть кардинальных изменений, а лишь стремиться устранить тягостные симптомы, возникшие в результате длительной алкоголизации. Тогда для больного проблема не в алкоголизме, а в плохом самочувствии, не позволяющем приятно выпивать.
Во-вторых, мотивацией может являться подспудная потребность во внимании, желание ощутить собственную значимость. Желание, чтобы сопереживали, возились с тобой. Это, в каком-то смысле, похоже на возвращение в детское состояние – опекают, заботятся, жалеют. Важно отметить, что перечисленные выше желания (потребности) являются абсолютно здоровыми, присутствуют у всех и должны гармонично удовлетворяться для нормального психологического самочувствия. А из описания я понял, что ваш знакомый не избалован поддержкой и вниманием близких. И чем меньше любви и заботы ребёнок получил в детстве, тем настойчивее он станет её искать во взрослой жизни такими обходными, нездоровыми путями. Поэтому, любую жалобу, просьбу можно рассматривать как запрос на помощь в конкретных действиях либо, как запрос на внимание и сочувствие.
Относительно практических шагов с зависимым, я бы информировал его о готовности сопровождать и поддерживать только в конкретных, последовательных действиях. Причём инициированных им самим.
Видя реальные поступки зависимого, я бы подключился, но постоянно внимательно наблюдал за «ногами». Если зависимый попытается свернуть с дороги, я предупрежу и посмотрю на реакцию. Вернётся в ответственную деятельную позицию – продолжу помогать. Если нет – боюсь, я бессилен повлиять. Мотививировать на трезвость невозможно. Тогда останется только погрустить, что пропадает хороший человек, принять ограниченность собственных возможностей и отойти в сторону.
В противном случае придётся включиться в предлагаемую зависимым бесконечную игру в спасение: контролировать, злиться, убеждать, ругать за пьянство, радоваться периодам трезвости, обнадёживаться, отчаиваться при очередном срыве, уговаривать, давить, спасать, снова контролировать. И так по кругу годами.
В завершение коснусь важного аспекта. Из вашего описания ситуации предполагаю, что вы воспринимаете происходящее близко к сердцу. Поэтому предлагаю подумать над следующими моментами:
- что именно лично вас затрагивает в подобной ситуации;
- ощущаете ли вы его алкоголизацию как свою беду;
- считаете ли вы себя именно тем человеком, который должен искать решение.
Возможно, вы психологически, по складу характера предрасположены принимать роль спасателя. Конечно, эмоционально откликаться на трудности у близкого нормально. Вопрос лишь в том, где проходит граница, отделяющая вашу жизнь и зону ответственности от жизни другого и его ответственности за происходящее с ним.
